Президентские монархии Центральной Азии

На прошедших в Туркменистане 12 февраля президентских выборах предсказуемую  победу одержал действующий президент страны Гурбангулы Бердымухамедов

* Политические «карлики»: игра на контрасте

* Как растянуть удовольствие

* Кто основал этот мир

* Политические наследники

* Про фиговый листок

По официальным данным, за него проголосовало 97,69 процента избирателей. Хотя это не рекорд по выражению «электоральной любви со стороны подданных», поставленный в Центральной Азии, пишет ratel.kz

Политические «карлики»: игра на контрасте

Предшественник Гурбангулы БЕРДЫМУХАМЕДОВА, первый президент Туркменистана Сапармурат НИЯЗОВ (пока не стал пожизненным президентом) на безальтернативных выборах в октябре 1990 года получил 98,3 % голосов, а на выборах 1992 года вообще взял планку в 99,5 %.

Так что у Г. Бердымухамедова всё еще впереди. В глаза бросается то, что с каждыми новыми выборами увеличивается процент голосов в его поддержку. На первых своих выборах в 2007 году он получил лишь 89,23 %, в  2012 году было уже 97,14 %, а сейчас 97,69%. В этом плане президент Туркменистана не сильно отличается от глав государств других стран Центральной Азии, которые также постоянно гонятся за искусственно завышенными цифрами своей общественной поддержки.

Г. Бердымухамедов, как и остальные «демократически избранные президенты» соседних государств, постоянно нуждается в официально высоких цифрах электоральной поддержки для трех целей.

Во-первых, убедить международную общественность в своей политической безальтернативности, делая ставку не на качественную, а на количественную легитимность. В том числе через формальное расширение состава игроков, которых допускают к выборам в роли массовки.

Ведь и нынешние выборы в Туркменистане прошли в условиях мнимой многопартийности, так как в них участвовало 9 кандидатов: три от пропрезидентских политических партий («Демократическая партия Туркменистана», «Партия промышленников и предпринимателей» и «Аграрная партия»)  и еще шесть от шести инициативных групп граждан. Для сравнения: в выборах 2012 года на пост президента Туркменистана претендовали восемь кандидатов. Естественно, все они, кроме действующего главы государства, демонстративно показали себя «политическими карликами», набрав мизерное число голосов поддержки.

Во-вторых, выборы – это способ проверить лояльность местной политической элиты, которая во время президентской кампании устраивает гонку за самые лучшие электоральные результаты в пользу действующего президента. И по итогам этой гонки «стахановцы» по сбору голосов награждаются, а отстающие наказываются.

В-третьих, это метод убедить собственное население в том, что, как говаривал Иосиф СТАЛИН, «жить стало лучше, жить стало веселей», даже если всё наоборот. Но самообман - это одна из болезней сверхцентрализованных систем. Хотя в случае с Туркменистаном причин для веселья гораздо меньше даже по сравнению с другими странами Центральной Азии. Ведь экономическая ситуация в стране ухудшается во всех сферах из-за падения цен на сырье, в первую очередь на газ. Это спровоцировало падение доходов в бюджет, дефицит валюты в экономике, привело к новым ограничениям в доступе населения к банковским услугам, сильно ударило по импорту товаров и продуктов питания в страну, что привело к росту дефицита и скачку цен на потребительском рынке.

На фоне роста безработицы и невыплаты заработной платы многим госслужащим и работникам государственных предприятий в других странах такая аховая ситуация привела бы к отставке действующей власти, а не к ее переизбранию. 

Политические «карлики»: игра на контрасте

Предшественник Гурбангулы БЕРДЫМУХАМЕДОВА, первый президент Туркменистана Сапармурат НИЯЗОВ (пока не стал пожизненным президентом) на безальтернативных выборах в октябре 1990 года получил 98,3 % голосов, а на выборах 1992 года вообще взял планку в 99,5 %.

Так что у Г. Бердымухамедова всё еще впереди. В глаза бросается то, что с каждыми новыми выборами увеличивается процент голосов в его поддержку. На первых своих выборах в 2007 году он получил лишь 89,23 %, в  2012 году было уже 97,14 %, а сейчас 97,69%. В этом плане президент Туркменистана не сильно отличается от глав государств других стран Центральной Азии, которые также постоянно гонятся за искусственно завышенными цифрами своей общественной поддержки.

Г. Бердымухамедов, как и остальные «демократически избранные президенты» соседних государств, постоянно нуждается в официально высоких цифрах электоральной поддержки для трех целей.

Во-первых, убедить международную общественность в своей политической безальтернативности, делая ставку не на качественную, а на количественную легитимность. В том числе через формальное расширение состава игроков, которых допускают к выборам в роли массовки.

Ведь и нынешние выборы в Туркменистане прошли в условиях мнимой многопартийности, так как в них участвовало 9 кандидатов: три от пропрезидентских политических партий («Демократическая партия Туркменистана», «Партия промышленников и предпринимателей» и «Аграрная партия»)  и еще шесть от шести инициативных групп граждан. Для сравнения: в выборах 2012 года на пост президента Туркменистана претендовали восемь кандидатов. Естественно, все они, кроме действующего главы государства, демонстративно показали себя «политическими карликами», набрав мизерное число голосов поддержки.

Во-вторых, выборы – это способ проверить лояльность местной политической элиты, которая во время президентской кампании устраивает гонку за самые лучшие электоральные результаты в пользу действующего президента. И по итогам этой гонки «стахановцы» по сбору голосов награждаются, а отстающие наказываются.

В-третьих, это метод убедить собственное население в том, что, как говаривал Иосиф СТАЛИН, «жить стало лучше, жить стало веселей», даже если всё наоборот. Но самообман - это одна из болезней сверхцентрализованных систем. Хотя в случае с Туркменистаном причин для веселья гораздо меньше даже по сравнению с другими странами Центральной Азии. Ведь экономическая ситуация в стране ухудшается во всех сферах из-за падения цен на сырье, в первую очередь на газ. Это спровоцировало падение доходов в бюджет, дефицит валюты в экономике, привело к новым ограничениям в доступе населения к банковским услугам, сильно ударило по импорту товаров и продуктов питания в страну, что привело к росту дефицита и скачку цен на потребительском рынке.

На фоне роста безработицы и невыплаты заработной платы многим госслужащим и работникам государственных предприятий в других странах такая аховая ситуация привела бы к отставке действующей власти, а не к ее переизбранию. 

Кстати, перед проведением президентских выборов в сентябре 2016 года в Туркменистане также приняли новую конституцию страны, по которой сроки президентских полномочий увеличены с пяти до семи лет. Теперь, согласно новым конституционным поправкам, следующие президентские выборы могут состояться только в 2024 году.

Более того, согласно внесенным изменениям в конституцию страны, теперь снято возрастное ограничение в 70 лет, установленное для кандидата в президенты, что, по сути, может превратить Г. Бердымухамедова в пожизненного главу государства. А в случае его недееспособности, согласно Конституции, вся власть, до избрания нового президента, переходит к председателю парламента.

Интересно, что после смерти Сапармурата Ниязова спикера туркменского парламента Овезгельды АТАЕВА, который по конституции должен был выполнять роль временно исполняющего обязанности президента, тут же арестовали и посадили на пять лет в тюрьму за якобы коррупционные нарушения. То есть в Туркменистане уже были прецеденты, когда положения конституции игнорировались представителями элиты, в том числе и самим Гурбангулы Бердымухамедовым.

Политические наследники

События в Узбекистане, связанные со смертью первого президента Ислама Каримова, также показали важность подготовки преемника и для Гурбангулы Бердымухамедова. Именно поэтому для него важно как можно дольше находиться у власти, чтобы подготовить политическую элиту и страну к преемственности власти.

То есть, внеся изменения в конституцию, президент Туркменистана пытался создать основу для формирования правящей династии на долгое время. Кстати, в прошлом году его сын Сердар БЕРДЫМУХАМЕДОВ получил новую должность. Он был избран депутатом меджлиса (парламента) страны. До этого Сердар поработал немного в министерстве иностранных дел Туркменистана, а также в Государственном агентстве по управлению и использованию углеводородных ресурсов при президенте Туркменистана.

Попытку создать свою политическую династию предпринимает и президент Таджикистана Эмомали Рахмон. Очередной референдум по изменению Конституции, который прошел в мае 2016 года, закрепил за действующим президентом не только право переизбираться неограниченное число раз, но и дал его сыну Рустами ЭМОМАЛИ гипотетическую возможность баллотироваться в президенты в 2020 году, поскольку возрастной ценз для кандидатов в президенты был снижен с 35 до 30 лет. Что, конечно, не исключает, и участие самого Рахмона в 2020 году в электоральной кампании в качестве кандидата. Хотя в последние годы президент назначает своего сына на различные государственные должности для повышения административного опыта.

Весной 2015 года сын президента стал главой Агентства по государственному финансовому контролю и борьбе с коррупцией. Данное агентство было создано указом президента Эмомали Рахмона 10 января 2007 года. Этот пост не только дал серьезные рычаги давления в руки президентского сына на других представителей таджикской элиты, но и позволял ему получить доступ к коррупционным досье на многих из них.

В январе этого года президент назначил своего сына на должность мэра столицы Душанбе, убрав с этого поста влиятельного  Махмадсаида УБАЙДУЛЛОЕВА, который занимал эту позицию почти 20 лет. Также президент проводит активную политику по расстановке других своих родственников на разных государственных постах. Например, 38-летняя Озоду РАХМОН, одна из дочерей президента Таджикистана, избрана членом верхней палаты парламента страны (маджлиси милли). А в ноябре 2016 года, другая дочь президента Таджикистана Рухшона РАХМОН назначена заместителем начальника управления по международным организациям Министерства иностранных дел РТ.

Про фиговый листок

Даже в менее централизованном Кыргызстане местная оппозиция подозревает, что предложенные Алмазбеком Атамбаевым поправки в Конституцию могут снова открыть президенту дверь во власть. Если не напрямую, то косвенно, учитывая, что действующий глава государства попытается протолкнуть на должность нового президента и премьер-министра своих людей в качестве своих политических наследников.

Хотя Алмазбек Атамбаев и заявлял о том, что у него нет преемника на пост президента. В Кыргызстане заявления такого рода, по мнению Атамбаева, должны снизить политическую напряженность. Более того, он говорил, что после завершения своего президентского срока не собирается занимать пост премьер-министра или спикера парламента. Но намекнул на то, что своего кандидата на пост президента может выдвинуть Социал-демократическая партия Кыргызстана.

Даже если опасения оппозиции верны и Атамбаев не собирается полностью уходить из политики после президентских выборов, сохранив за собой роль теневого игрока, то опять же его политическая схема выглядит более интересно, чем в других странах региона.

Если в остальных странах Центральной Азии референдумы и конституционные изменения если и проводились, то только для того, чтобы продлить легитимное пребывание президентов у власти, то в Кыргызстане референдум направлен на повышение статуса премьер-министра, чьи властные полномочия уравновешивают полномочия главы государства.

Например, премьер-министр получит право назначать глав местных администраций и членов правительства, а президент, в свою очередь, лишается возможности влиять на эти решения. И если у Атамбаева не получится протолкнуть на пост президента и премьер-министра своих людей, то контроля хотя бы над  главой правительства через свою партию будет ему вполне достаточно.

Но что объединяет практически все страны Центральной Азии, так это то, что конституционные гарантии не являются надежным предохранителем от любого политического форс-мажора. Конституция в этих государствах не есть основной закон, перед которым все равны вне зависимости о того, кто пришел к власти, а лишь фиговый листок для того, чтобы прикрывать срамные места существующих политических систем, исходя из текущей политической конъюнктуры.